Blog

Поэзия женщины — в ее благополучии, как в туалете — ее краса. Ей не хватало того, что женщину перерождает, — тряпок и и любовных писем. Человеческое сердце делает передышки при подъеме на высоты добрых чувств, но на крутом уклоне злобных чувств задерживается редко. Гнуснейшая привычка карликовых умов — приписывать своё духовное убожество другим. В Париже, чтобы хорошо знать всё, что творится вокруг, не следует спать по ночам. Стащите, на свою беду, какую-нибудь безделку, вас выставят на площади Дворца правосудия как диковину. Украдите миллион, и вы во всех салонах будете ходячей добродетелью. Под влиянием страсти даже тупица доходит до вершин красноречия. Женщина любит только раз. У сильных чувств всегда есть свои расчёты. Наше счастье всегда будет заключено в границах между подошвами наших ног и нашим теменем. Так просто женщина не бросается на шею мужчине. Для молодого человека первая его интрига таит в себе не меньше прелести, чем первая любовь. Самое тяжкие цепи – цепи золотые. ...

Клавдия Ивановна была глупа, и ее преклонный возраст не позволял надеяться на то, что она когда-нибудь поумнеет. Сделал свое дело – и уходи. В страхкассе разве доктора? И здорового залечат! В восьмом классе он узнал «Логику», «Христианские нравоучения» и легкую венерическую болезнь. В письме он написал латинскими буквами: «Nacosia – vicousi!». Может быть, тебе дать еще ключ от квартиры, где деньги лежат? Мой папа, – говорил он, – был турецко-подданный. Низкий сорт. Не чистая работа. У нас хотя и не Париж, но милости просим к нашему шалашу. По семейному делу поссорился он с женой, а она из обидчивой фамилии. Плюнула ему в рожу и удрала через границу к родителям. Этот знакомый посидел дня три один и видит – дело плохо: обеда нет, в комнате грязно, и решил помириться. Лед тронулся, господа присяжные заседатели! Лед – тронулся! ...

Не могу объяснить почему, но эта книга читалась как Над пропастью во ржи: неспешный поток мыслей и событий, в который приятно погрузиться. Человек, думающий только о Прекрасном, не может не погрузиться в бездну горчайших раздумий. Бываю места, где в иную минуту кажется, что война – не более чем нелепое состояние духа, существующее лишь в человеческом воображении. Надо иметь мужество трезво оценивать вещи, но не менее важно иметь мужество бороться с этой оценкой. Наше недовольство миром, сколь бы яростным оно ни было, в принципе излечимо: достаточно, чтобы изменился либо ты сам, либо окружающий тебя мир. Человек, обладающий комичной внешностью, не может позволить себе роскоши выглядеть трагичным. Для физической любви тоже нужно уметь видеть себя приукрашенным. Ни малейшего дискомфорта и ни единой точки опоры – вот на чем основывается моя жизненная позиция. Беспокойство по поводу смысла жизни – это роскошь, позволительная тем, кто не в полной мере ощущает себя живущим на белом свете. ...

Это ни высоко художественное, ни высоко философское произведение, однако многие выводы автора заслуживают размышления над ними и обсуждения. Является ли любовь искусством? Если да, то она требует знания и усилия. Едва ли стоит удивляться, что в культуре, где превалирует рыночная ориентация и где материальный успех представляет выдающуюся ценность, человеческие любовные отношения следуют тем же образцам, которые управляют и рынком. Если двое чужих друг другу людей, какими все мы являемся, вдруг позволят разделяющей их стене рухнуть, этот момент единства станет одним из самых волнующих переживаний в жизни. В нем все наиболее прекрасное и чудодейственное для людей, которые были прежде разобщены, изолированы, лишены любви. Это чудо неожиданной близости часто случается легче, если она начинается с физического влечения и его удовлетворения. Однако такого типа любовь по самой своей природе не долговечна. Два человека все лучше узнают друг друга, их близость все более и более утрачивает чудесный характер, пока, наконец, их антагонизм, их разочарование, их пресыщенность друг другом не убивает то, что осталось от их первоначального волнения. Вначале они не знали этого всего; их, действительно, захватила волна слепого влечения. «Помешательство» друг на друге – доказательство силы их любви, хотя оно могло бы свидетельствовать только о степени их предшествующего одиночества. Едва ли существует какая-то деятельность, какое-то занятие, которое начиналось бы с таких огромных надежд и ожиданий и которое все же терпело бы крах с такой неизменностью, как любовь. Вопреки глубоко коренящейся жажде любви, почти все иное считается едва ли не более важным, чем любовь: успех, престиж, деньги, власть. ...

Достоевского достаточно трудно разобрать на мелкие цитаты. Он пишет без спешки, выражая свои мысли объемно и детально. Особенно запомнились его размышления о людях непосредственно перед казнью, смертельно больных и о людях «обыкновенных», или «ординарных». А теперь все таки несколько цитат: Если, после всего, что было, вы намерены удивить меня посещением нашей дачи, то меня, будьте уверены, не найдете в числе обрадованных. У нас все служили или служат, и уже двести лет тянется это по самому лучшему немецкому образцу, от пращуров к правнукам, – но служащие-то люди и есть самые непрактические, и дошло до того, что отвлеченность и недостаток практического знания считался даже между самими служащими, еще недавно, чуть не величайшими добродетелями и рекомендацией. Робость и полнейший недостаток собственной инициативы постоянно считался у нас главнейшим и лучшим признаком человека практического. Посредственно выдержав экзамен и прослужив тридцать пять лет, – кто мог у нас не сделаться наконец генералом и не скопить известную сумму в ломбарде? Русский либерал не есть русский либерал, а есть не русский либерал. В сильные минуты ощущения радости ему всегда становилось грустно, он сам не знал отчего. Женщина способна замучить человека жестокостями и насмешками и ни разу угрызения совести не почувствует. Друг человечества с шатостию нравственных оснований есть людоед человечества. ...

Она пожертвовала церкви немалые суммы, но знала, что они весьма далеки от предписанной законом Божьим десятины, с которой надлежит расстаться серьезным претендентам на райское блаженство. Одиночество либо ожесточает, либо учит независимости. В такое утро даже калека запляшет от радости. А у тебя на душе кошки скребут. Ergo, ты напился. Дешевые остроты и каламбуры — вид юмора, с на редкость бесстыдной откровенностью основанный на преимуществах образования. Если в наши дни вы хотите одновременно ничего не делать и быть респектабельным — лучше всего притвориться, будто вы работаете над какой-то серьезной научной проблемой. Он знал, что находится в лабиринте, но не знал, что стены и коридоры этого лабиринта все время изменяются. Соблазнительная округлость не в ущерб очаровательной стройности. Чувство такта неведомо пророкам. В конце концов добродетель и страдание — одно и то же. Возможность — это еще не вседозволенность. ...

Повсюду искал я покоя и в одном лишь месте обрел его – в углу, с книгою. Я тогда не знал, чего ищет брат Вильгельм, по правде говоря – не знаю и сейчас. Допускаю, что и сам он не знал, а движим был единственной страстью – к истине, и страдал от единственного опасения – неотступного, как я видел, – что истина не то, чем кажется в данный миг. Добрый христианин, бывает, учится и у неверных. Краса космоса является не только в единстве разнообразия, но и в разнообразии единств. Да ниспошлет Святой Дух в твою башку хоть капельку мозгов, сын мой! - воскликнул учитель. Таковы свойства всего истинного, которое, как и все доброе, легко находит путь в душу. Знаки и знаки знаков используются только тогда, когда есть недостаток вещей. Ты ведь знаешь, что из всех учителей самый мною почитаемый – Рогир Бэкон… Предупреждавший нас вполне четко и ясно об Антихристе, чьи предвестия он находил в повреждении нравов и в упадке наук. Но Рогир учил, что есть только один способ укрепиться ввиду прихода врага: изучать тайны природы, приобретать знания ради исправления человечества. Можно готовиться к приходу Антихриста изучая целебные достоинства трав, свойства камней, даже выдумывая летающие устройства, которые тебя так смешат. То, что нуждается в предлоге, не свято. ...

В Итальянских Альпах на границе со Швейцарией в местечке, называемом Брей-Червиния. И в добавок немного живописных фотографий.

God, grant me the serenity to accept the things I cannot change, the courage to change the things I can, and the wisdom to know the difference. LIVING OUR BEST LIFE TODAY. The senses must feast while there is yet hunger and whatever. Home Is Where the Heart Is. Good Friends Are Hard to Find and Impossible to Forget. True Love Is Born from Hard Times. Without Pain, How Could We Know Joy? Existence of broccoli does not in any way affect the taste of chocolate. I take quite a lot of pride in not knowing what’s cool. Pain demands to be felt. All salvation is temporary. I bought them a minute. Maybe that’s the minute that buys them an hour, which is the hour that buys them a year. No one’s gonna buy them forever, Hazel Grace, but my life bought them a minute. And that’s not nothing. ...

Местами очень спорные цитаты, но тем не менее. Кто же пристает к женщине в шутку? Это неприлично! Ревнуют юных жен и любовниц, а ревновать соратницу по совместному старению — это глупо. Вино дарит желанья, но отнимает силы. Водку, текилу, ром, абсент, кальвадос, коньяк и виски нельзя смешивать… с томатным соком. Измена от слова изменить, а не переспать. Можно свою жизнь так изменить, что мало не покажется. Мужчина должен быть добрым в быту и злым в постели. Кто в молодости не чудит, тот в старости не мудрит. Разве можно порядочной девушке напоминать про ее слабости. Она и так все помнит. В отличие от непорядочной девушки. Президентам, как и девушкам, правду лучше не говорить. Девушки не врут, а экономят правду. Первым надо быть в жизни. У женщины надо быть последним. Хочешь — сделай. Нужно — возьми. Боишься — преодолей себя или умри. Мешают — отодвинь. Сопротивляются — победи. Любишь — обними и не думай о том, что будет потом. ...