Повсюду искал я покоя и в одном лишь месте обрел его – в углу, с книгою.

Я тогда не знал, чего ищет брат Вильгельм, по правде говоря – не знаю и сейчас. Допускаю, что и сам он не знал, а движим был единственной страстью – к истине, и страдал от единственного опасения – неотступного, как я видел, – что истина не то, чем кажется в данный миг.

Добрый христианин, бывает, учится и у неверных.

Краса космоса является не только в единстве разнообразия, но и в разнообразии единств.

Да ниспошлет Святой Дух в твою башку хоть капельку мозгов, сын мой! - воскликнул учитель.

Таковы свойства всего истинного, которое, как и все доброе, легко находит путь в душу.

Знаки и знаки знаков используются только тогда, когда есть недостаток вещей.

Ты ведь знаешь, что из всех учителей самый мною почитаемый – Рогир Бэкон… Предупреждавший нас вполне четко и ясно об Антихристе, чьи предвестия он находил в повреждении нравов и в упадке наук. Но Рогир учил, что есть только один способ укрепиться ввиду прихода врага: изучать тайны природы, приобретать знания ради исправления человечества. Можно готовиться к приходу Антихриста изучая целебные достоинства трав, свойства камней, даже выдумывая летающие устройства, которые тебя так смешат.

То, что нуждается в предлоге, не свято.

Не слишком смейся над себе подобными. Над теми, кого не можешь любить, также не смейся: лучше их бойся.

Он во многих отношениях великий человек – во всяком случае, был… От этого и странность. Только мелкие люди кажутся совершенно нормальными.

И священная война – тоже война. Поэтому мне кажется, что священных войн не должно быть.

Дневной сон с плотским грехом сходен: чем больше его вкушаешь, тем больше жаждешь и мучишься одновременно и от пресыщенности и от ненасытности.

Элементарно, милый Адсон.

Когда подлинные противники слишком сильны, следует выбирать других, послабее.

Герард давал, а взамен ничего не получил. Это оттого, что давал он дурным людям.

Те же сосцы пригожи, что выпирают не сильно, полны, в меру упруги, но не колышутся дерзко, а возвышаются еле, воздеты, однако не сжаты…

Что такое любовь? На всем свете ни человек, ни дьявол, ни какая-нибудь иная вещь не внушает мне столько подозрений, сколько любовь, ибо она проникает в душу глубже, неужели прочие чувства. Ничто на свете так не занимает, так не сковывает сердце, как любовь. Поэтому, если не иметь в душе оружия, укрощающего любовь, – эта душа беззащитна и нет ей никакого спасения.

Одни желают, другие в ответ жаждут…

Против безрассудной любови – ничего не может человек!

Omne animal triste post coitum.

Никто и никогда не понуждает знать, Адсон. Знать просто следует, вот и все. Даже если рискуешь понять неправильно.

Когда времени не хватает, хуже всего – потерять спокойствие.

Хорхе боялся второй книги Аристотеля потому, что она, вероятно, учила преображать любую истину, дабы не становиться рабами собственных убеждений. Должно быть, обязанность всякого, кто любит людей, – учить смеяться над истиной, учить смеяться саму истину, так как единственная твердая истина – что надо освобождаться от нездоровой страсти к истине.

Бойся, Адсон, пророков и тех, кто расположен отдать жизнь за истину. Обычно они вместе со своей отдают жизни многих других. Иногда – еще до того, как отдать свою. А иногда – вместо того чтоб отдать свою.

Единственные полезные истины – это орудия, которые потом отбрасывают.